Время прочтения – 13 мин

Мы созваниваемся с Максимом во время его рабочего дня – он появляется на видео в яркой форме Красного Креста, периодически отвечает на вызовы по рации и краем глаза продолжает контролировать ситуацию вокруг, направляя вновь прибывших взрослых на регистрацию и отлавливая детей, идущих гулять «куда не надо».

Нам повезло: воздушных тревог нет, и мы записываем интервью с первого раза. Максим много шутит и посмеивается, то рассказывая о своей «маленькой машинке правильного цвета» – как и опознавательные желтые повязки на рукавах воинов ВСУ. То описывая свое первое спальное место в Красном Кресте – пафосный зеленый диван с вензелями под цветочной свадебной аркой. То вспоминая, как во время росписи брачующихся во Дворце торжественных мероприятий «пол зала были заняты «родственниками» в красных куртках».

Задорный голос Максима меняется только в самом конце, когда мы, уже прощаясь, заговорили о Победе и как оглушительно мы будем ее праздновать. Все вместе.

«Я очень этого жду», – немного грустно улыбнулся он.

...Мы договариваемся, что это уже очень скоро случится...

Про сейчас

Я остался в своем родном Николаеве с самого начала этого «вооруженного конфликта»*. Первых пару дней пытался «найти себя»: хотел записаться в ТрО, но не получилось – нас бы оставили на казарменном положении, а не распределили на защиту нашего района.

Потом я начал независимую волонтерскую деятельность: уже на второй день войны мы с другом организовали гуманитарную помощь, закупили вещи первой необходимости – чай, батончики, бумажные полотенца, носки, зубные щетки и пасты, мыло – все, что может пригодиться на блокпостах.

"Мы привезли это все в пункт приема Красного Креста** (ред.: ОККУ) и...не успели обратно домой. Потому что развели мосты, чтобы не дать врагу продвинуться дальше".

Таким образом я остался в пункте Красного Креста. И вот уже ровно месяц я не ночую дома. Стараюсь проведывать маму, привозить ей продукты и помощь, но сразу возвращаюсь назад.

24 февраля. Утро

Накануне я очень поздно лег спать, где-то в 1:30. Потому что тщательно мониторил политическую ситуацию, прослушивал часовые «спичи» этого… «существа» о «признании лднр». Я уже понимал, что что-то начнется.

"В 4:55 я проснулся от громкого звука. Сначала спросонья ничего не понял – не зря эти удары наносятся в такое время, когда человек не способен быстро принимать решения. Так что я продолжил спать. Но уже через мгновение в голове всплыло все то, что я недавно читал. И я понял, что это серьезно".

В это время в местных чатах уже полным ходом обсуждали прецедент: кто-то даже писал, что, мол, учения начались.

Первый удар был нанесен крылатыми ракетами по местному аэродрому Кульбакино. Я жил в противоположной стороне города, и там тоже было слышно. Потом я увидел новое обращение этого… «человека» о том, что «начинается спецоперация». И стало очевидно: начинается «лютый трэш».

Первые часы массированного вторжения

Нужно было организовать караул из местных мужиков для обеспечения порядка: в те дни было очень много меток, их нужно было оперативно затирать. Работали диверсанты, мародеры. Нужно было начинать гуманитарную миссию: записывать, где есть инвалиды, пожилые люди, многодетные семьи, чтобы понимать, кому сразу нужна будет помощь.

Уже было понятно, что несколькими днями все не закончится. Но люди были не готовы.

"Никто не хотел в тот момент брать на себя ответственность. Даже социальные службы отказывались работать. Все были в каком-то тумане. Все думали, что ничего «такого» случиться не может".

– (авт.) Откуда такое четкое понимание, что нужно было делать?

Оно пришло мне в голову 24 февраля в 4:55 (ред.: смеется)

Конечно, я за неделю подготовился, ведь было понятно, что «что-то будет»: я закупился продуктами – консервы, крупы, «мивина». Снял наличку, около $240, потому что не видел смысла снимать больше – на счету они сохраннее. И дальше действовал по обстоятельствам.

Первые волонтеры

Вскоре после первой гуманитарной поставки, приобретенной вместе с моим другом, я объединил усилия с одной девушкой, разбирающейся в медикаментах. Мы с ней собирали деньги, в том числе и через соцсети, чтобы закупать нужные лекарства и бесплатно раздавать их тем, кто в них нуждается.

Далее подключился еще один из моих друзей. Он – фотограф, эвакуировавшийся на Запад Украины. Там он стал продавать свои фотографии и все вырученные средства, как и помощь от его друзей из-за рубежа, передавал волонтерам, в том числе и мне.

"За трехнедельный период он перевел людям около 500 тыс. грн. За это же время оборот по моей карте составил около 100 тыс грн. Надеюсь, после войны меня не прищучит за это финмониторинг" (ред.: смеется).

Сейчас уже процессы закупок налажены, собирать деньги необходимости нет.

Во время интервью Максим замечает подростков, крадущихся мимо, и меняет голос на строгий. Получается не очень – слишком по-доброму:

– Так, малышня, вы куда?
– Туда…
– А зачем?
– Погулять…
– Гуляйте тут, пожалуйста. «Туда» не надо гулять …

«Малышня» послушно возвращается. И озорной голос Макса – тоже.

Работа в Красном Кресте

На данный момент я работаю в пункте эвакуации беженцев из поселков, которые подвергаются бомбардировкам и обстрелам. Мы регистрируем людей, обеспечиваем их едой, предоставляем помощь, расселяем. Причем, в довольно хорошие условия – в общежития хорошего уровня, в другие предоставленные нам здания. Многие из помещений были сразу же и безо всяких условий переданы Красному Кресту.

Так же я забираю продукты питания с наших складов, занимаюсь закупками.

Ранее я работал на нашей главной базе – это вообще очень интересное место: мало того, что это – Дворец торжественных мероприятий, так еще и в предыдущие сто лет там вели метрические книги, записывая в них младенцев. Очень необычное для Николаева здание нестандартной архитектуры: выглядит как сруб, но сделан из камня. Мое первое спальное место – пафосный диван под свадебной аркой из цветов. Довольно комично выглядит среди всех этих событий (ред.: смеется).

Там я забирал гуманитарку в первые дни, возил готовые обеды, продукты питания и бытовую химию по больницам.

Практически сразу наши помещения были забиты всем необходимым – вещами, продуктами, бытовой химией, сигаретами! Местные жители самостоятельно решили закупиться и принести это все туда. Самоорганизованность, сопереживание на высочайшем уровне!

"Многие предприниматели Николаева сплотились и готовят обеды для больниц, волонтеров, военных, и все за свой счет! Так что я теперь знаю, к кому я после Победы буду ходить, кто не слился и не предал".

Дальше, конечно же, стали поступать грузы из других регионов, других стран. На одном из складов даже есть груз из Красного Креста Китая. Теперь не только люди нам помогают – мы сами уже людям помогаем. Наши сегодняшние задачи – это обеспечение помощью инвалидов I-II группы и многодетных семей. Мы покрываем эту категорию населения. Остальным помогают другие волонтерские центры. Уже подключились социальные службы. Ранее они просто отправляли всех в Красный Крест, что не очень порядочно, на мой взгляд.

Первая неделя войны

Работать не получалось. И не получается до сих пор. Я очень благодарен моему руководителю, который смог подстраховать меня на проекте и ждет моего возвращения.

Я был удивлен, что Компания демонстрирует такое хорошее отношение к сотрудникам при всех этих событиях – и эти информационные сводки, и информирование о том, что происходит в Компании, и забота о сотрудниках… Это очень круто – понимать и знать, что происходит. Очень круто было бы знать и о коллегах – чем живут, чем занимаются.

У нас на данный момент на удивление тихо. Но уже в течение нескольких недель здесь происходят обстрелы, и часто сирены воздушных тревог даже не успевают сработать.

Так, например, было несколько дней назад: я в, казалось бы, спокойной обстановке еду на склад, где мою небольшую машинку прилично нагружают – она аж присела. В связи с этим я меняю планы и, вместо поездки по нескольким точкам, еду напрямую в наш пункт.

"Уже совсем скоро я слышу рядом характерные звуки прилетающих ракет, потом взрывы, оглядываюсь и вижу: в метрах 300 от меня прилетела авиабомба на парашюте. Как раз туда, где я собирался проезжать, если б двигался по запланированному ранее маршруту, и как раз через дорогу от места, где я обычно паркуюсь".

Тревогу включили уже после взрыва. К счастью, здание, куда «прилетело», было пустым и жертв не было. Но буквально через дорогу находились родные и близкие люди.

К сожалению, я не смогу в этих обстоятельствах оставаться дома и полноценно работать на проектах. Я ввижу свое возвращение после Победы (ред.: с 1 апреля Максиму удается работать part-time).

Собственный Байрактар

Однажды к нам на одну из баз прибился молодой котик. Первое время он всех боялся, встревоженно мяукал и опасался к нам подходить. Потом мы впустили его к нам и обнаружили, что он – совершенно домашний. Его кто-то выкинул. Он даже с желтеньким ошейником был, наверное, готовили его к службе в ТрО (ред.: смеется).

Он довольно быстро адаптировался. Оказался очень ласковый и совершенно неагрессивный. Постоянно мял лапками поверхности и нас. Спал вместе с нами.

Мы назвали его мейнстримно – Байрактаром, так что теперь он – официально наш боевой кот. Сейчас я работаю на другой базе, но, когда приезжаю на первую, – Байрактар всегда там, с ребятами.

Про стрессоустойчивость

"Внутри меня, конечно, есть переживания. Но я, занимаясь этой волонтерской деятельностью, не имею права «ходить с кислой рожей», нагонять панику на других – я так не могу и не хочу".

Если что-то должно произойти, я этого не изменю. Я не верю в Бога, но верю в теорию вероятности и немножечко в судьбу. Потому что случайности не случайны, и часто за свою жизнь я наблюдал этому подтверждение. Если что-то происходит, я уверен, так и должно быть. Так что я предпочитаю решать проблемы по мере их поступления. Поэтому, видимо, и не впадаю в негатив.

Про планы на после Победы

Конечно, первым делом я хочу вернуться к работе – к команде, к проектам, к клиентам. Мне до сих пор неловко, что я выпал из рабочего процесса. Но мне говорят, что, вроде, все хорошо… Думаю иногда: вот только же начал жить, карьерный рост пошел, и тут на тебе – как назло… (ред.: смеется)

Вторым направлением для меня останется волонтерство.

"Я хочу в свободное от работы время продолжать помогать людям – восстанавливать разбитые поселки, обеспечивать работой, вещами первой необходимости".

Для этого я хотел бы создать общественную организацию и фонд, целью которого будет восстановление мирной инфраструктуры, налаживание хозяйственной деятельности, поиск и возвращение домой людей.

Если будут инвесторы и меценаты, я смогу направлять их средства на помощь людям. Уверен, после победы в Украину будут вливаться большие деньги для восстановления инфраструктуры, покрытия этих многомиллиардных убытков.

Месседж самому себе в 25-26 февраля

Двигайся тем курсом, которым двигаешься сейчас.

Первые неделя-две полностью изменили наши ценности и приоритеты. Все проблемы, которые были «до», оказались вообще не проблемами, теперь грех их даже так называть.

"Еще посоветовал бы себе наслаждаться мирным небом, звездным небом. Это – один из позитивных моментов сейчас: бесконечное звездное небо, которое мы наблюдаем в условиях светомаскировки. Выходишь на балкон и наслаждаешься этой тишиной и звездами".

Месседж Лизардам

К сожалению, я не со всеми тесно общаюсь, – это, в основном, ребята, которые интересуются, как дела. В первые дни тесно общался с коллегой из Херсона, поскольку они всю эту орду «встречали».

"Я желаю Лизардам, чтобы берегли себя и своих близких.

Чтобы объединялись и помогали всеми возможными способами – будь то волонтерство, информационная война, работа, чтобы запустить экономику, оплачивать налоги, поддерживать государство".

Чтобы занимались тем, чем хотели бы, к чему душа лежит.

Все мы разные: я, например, до сих пор желаю защищать страну с оружием в руках. Но я понимаю, что опыта у меня нет, я не служил…

Поэтому сейчас я выполняю ту работу, которой могу принести наибольшую пользу.

*Поскольку Максим давал интервью, находясь непосредственно при исполнении обязанностей постоянного сотрудника ОККУ, он должен неукоснительно придерживаться официальной «нейтральной позиции» организации и использовать официально принятую терминологию. Таким образом во время нашего разговора никаких других терминов, кроме «вооруженный конфликт», звучать не могло.

**Общество Красного Креста Украины (ОККУ) – отдельная от Международного Комитета Красного Креста (МККК) организация, имеющая исключительно национальный мандат и работающая только на территории Украины. В свете последнего прецедента с неоднозначным решением МККК открыть офисы и гуманитарные пункты в рф якобы с целью предоставления помощи украинцам, вывезенным на территорию государства-агрессора, Общество Красного Креста Украины выпустило официальное заявление. В нем организация подчеркивает: «Красный Крест Украины не имеет никакого отношения к официальному визиту МККК в российскую федерацию, не имеет никакого отношения к открытию офисов или гуманитарных пунктов в ростове-на-дону».